Шаги по тоннелю

Сижу на диване и, тупо, - курю,
Штаны подтянувши за пояс.
Тоннель лишь в мозгу, свет какой-то в дыму.
Наверное, движется поезд.

Не бьюсь об заклад, но здесь что-то не так.
Иль поезд спешит, иль я медлю.
Кукушки на ветке не слышу я такт,
Который, в ку-ку, был последним.

Я каску, в тоннель тот, свою не надел.
А если б надел - то б не сдюжил.
Лоб в лоб мозг, металл, пар, вообще, - беспредел.
А кто бы потом всех утюжил?

Хочу сам себе я утюжить мозги
Со складкою не поперечной.
И чтоб приходили лишь вещие сны
С тоннелем и светлым в нём вечным.

Убогим – убогая Дарвина цель.
Замки пусть защелкнут запястья.
Их алчность – последняя в Библии песнь.
Их поступь погрязла в ненастье.

Я ровно дышу, пусть и слабо хожу,
Константу в душе не меняя.
И в каждый свой шаг, хоть и через слезу,
Я верю, хоть силы теряю.

Вампирная жизнь обернулась слезой.
Как губка впитала всё с солью.
Берёзки порезали чёрной пилой.
Любовь раздавивши с мозолью.

Опухшие веки, спослав вниз слезу,
Всё ж глаз не очистят от соли.
Лишь с близкими те, что остались, везу
Свой пуд своей родственной боли.

Последним, всегда и везде тяжело.
Все сливки испили с рассудком.
И след исчезает твой с новой волной.
И в спину не дышат всем будни.

Полярный здесь день иль полярная ночь?
Успеть бы дойти до пригорка.
Обнять бы жену, сына, младшую дочь,
Подняться и крикнуть всем: - “Горько.”