Эхолот

За ветром

Влекомый вдаль, куда, куда
летишь безоблачен, но... гулок?..
Не воздух -- тонкая слюда,
с которой паутинку сдуло...
Не ветром... Как же он тягуч:
не шепоток -- звон колокольный.
Сквозь паутинку тонкий луч
пронзает... Но... совсем не больно.
И вдруг... на кончике зари
краснеет небо -- солнце встало.
А ты над солнышком паришь --
влекомый вдаль за ветром шалым...

Неумолимость

А на ветру не заполощется беда –
застынут наши замороченные души:
и так захочется тихонечко предать…
и свои души и не слышать, и не слушать…
И землю звонкая накроет тишина,
как в предрассветье сон неумолимо душит,
и не увижу я из своего окна,
что улетают мною преданные души
в бездонность чёрной от утраты пустоты,
в такую даль! – не выразить словами…
И остаёмся вместе только я и ты…
и – подлость, подслащённая стихами…

Первый снег

Снежок свежий... Следы птичьи...
И я на снегу -- лично.

Душа моя птичкой тоже
скакать по снегу может...

Разул глаза -- зима вроде.
На что я зимой годен?

Вмерзать в тоску?.. Жди подвоха.
А ждать подвоха -- плохо.

Ветер в лицо тоже свежий:
жизнь вдохнёт, а не нЕжить.

Так что живу -- любви ради!
Крест подождёт в ограде...

"Жизнь"

Начало... Будущего нет...
пока... Непознанные дали --
не рассмотреть и на просвет.
Мы осень всё же прозевали...
Зима. Огрызок тишины.
Гудит не время. Запоздало
желтеет двор. Мы все грешны.
И я под видом нелегала
молчу... простужено и зло,
и мокну... на плече у века.
А на душе -- белым бело...
Как не уважить человека...

Дмитрию Балашову

В темноте ночной, вязкой
слышу голос -- знакомый вроде.
Чьи в ночИ рвутся связки?
Кто там вдоль, поперёк ходит?
Не смолкай -- хочу слушать
и молчать бездыханно, -- просто
у Земли есть же уши,
даже если тот голос с погоста.
Снег не первый... наивно
не метёт -- на лету враз тает,
завтра может и ливнем
утопить... а пока, влитая
в неба ширь, луна глянет,
удивляясь: как можно спехом
умирать?.. так Мир странен...
Видно, есть у Земли прореха...

Исток

В замёрзшем комочке ушедшего лета
остался листочек -- и зелен, и жёлт...
Остался листочек, чуть светом задетый,
надеждой прогретый... Зима занесёт
снегами... В гудении хриплом и рваном
услышу не писк, но... живой голосок.
И жизнь не покажется грустной и странной:
есть где-то на свете желанный исток.

Значит буду

На ветру холодным пятаком --
солнце с тёмно-медными лучами…
Не заходит в мой последний дом,
хоть и знает – я всегда скучаю
без него… Запутано до дна
всё пространство… Не протянешь ноги…
Жизнь ведь не на прожитьЁ сдана…
На «прожить» -- дают всегда убогим.
Успокоюсь: солнце не пятак,
и не в деньгах, говорят же, счастье,
да, и жизнь, похоже, не пустяк…
Значит, буду этой жизни частью.

Эхо

В мире нет чего-то, -- знаю,
но... когда беда приходит,
эта неподруга злая,
я всегда, всегда на взводе...
У случайностей случайно
нет забывчивости -- точка...
Нападают на печальных...
днём -- не вечером, не ночью...
На кону -- любовь... Вертушка ---
жизнь... Курчаво -- жить без боли...
Но... когда любовь на мушке...
Ну, зачем же?.. ну, доколе?..
Недогадлив я... А кто же
мне подскажет?.. Есть помеха:
больно я неосторожен --
слышу только отзвук эха...


Послесловие
Сергею Зосимову

Нахлынула... опять нахлынула
волна... отчётливых... не слов, а звуков,
как будто всё, что на душе, всё вызнала
и наделила музыкальным слухом.

Нахлынуло... опять нахлынуло...
Вспорхнули листья, ветерком гонимы...
и тишина -- как будто душу вынули...
и в небесах -- не облака, а дымы...

Нахлынули... опять нахлынули
лавиной чувства -- будто из подкожья,
и душу не вогнули, -- выгнули,
и улетает с нею слово Божье...

Частушка

Фыр... фыр... фыр... а... сколько дыр...
Не заштопать -- руки-крюки...
Мой тиран и мой кумир
полюбил меня за муки.

Я болезна, но... шальна...
Не лечи меня, не мучай.
Будет новая шпана
честь искать в навозной куче.

Эхом связаны века --
не попасть бы под раздачу...
Вороватая рука...
ум безумием накачан...

И опять: направо -- тьма,
и налево -- ночь постыла...
Прямо бы... а там -- тюрьма...
Было, было, было, было...

Какие наши годы...

За лёгким дуновеньем ветерка
войдёт рассвет в окно, минуя двери...
за ним влетит незримая строка,
стыкуя вмиг и встречи, и потери.
И загудит, и вздрогнет тишина,
проснётся дом... А был ли сон? -- Едва ли...
Но за окном не осень, а... весна...
Весна ли?.. Осень... Мы весну не ждали.
Невольно вспомню детство: там всегда
не понимал я (что за наважденье?..),
где радость в жизни, ну, а где беда...
В роду моём -- нечаянность паренья...
А ветерок порхал: весна, весна,
не осень -- запоздалый глюк природы.
Весне всегда, наверно, не до сна.
И нам с тобой... Какие наши годы?..

Стыд

Выдуй, ветер, за порог
голоса друзей... Не мучай...
Каждый голос ёмок, звучен:
мой не круг уже -- кружок...
Какофония любви
глушит правду. На закате
голосов и в жизни хватит...
Хочешь правды? -- Отзови
запоздалый крик... Беда...
В голосах ли свежесть вдоха?
Но... без них стократно плохо.
Задохнёшься от стыда...

Не улетайте, листья

Не улетайте, листья... Голос тонок:
не слышат листья... дунет ветерок
и -- улетят, не ведая резона
остаться с нами: тут не мир, -- мирок...
Они летят в желтеющие дали,
где не бегут, а пролетают дни.
Смешаться с ними, улететь едва ли
удастся мне и на правах родни,
ведь я такой же и готов -- гонимым
не жизнью, нет -- запутанной судьбой,
лететь, но... листья пролетают мимо.
Я остаюсь наедине с самим собой...